Предложения в Стратегию государственной политики Российской Федерации в отношении российского казачества на период до 2030 года

Автор: ahaxad от 08 июнь, раздел: Центральное казачье войско, просмотров 407

Данная статья является продолжением темы, открытой в материале «КИАЦ-Инициативы. Спецканал для связи с Президентом России».

Содержащиеся в нем выводы и предложения сформулированы на основе обсуждения с казаками поднятых в ней проблемных вопросов, неоднократно поднимавшихся на нашем портале и в других казачьих СМИ. Эти предложения и формулировки не претендуют на исключительную истину в последней инстанции. Будем признательны за отзывы, конструктивную критику и, особенно, за предложения и помощь в их реализации.

Проект Стратегии уместно рассматривать в контексте с проектом федерального закона «О российском казачестве».

И тот, и другой предлагают общий понятийный аппарат, включающий основные определения, которые в них используются.

Эти определения формируют ядро и саму платформу политики государства по отношению субъекта его политики, под которым, в данном случае, фигурирует «российское казачество».

Отправной точкой формулирования перечня понятий, используемых в законодательном поле регулирования отношения государства с казаками, должно служить определение кто такие «казаки» и «казачий народ».

И, если рассматривать это как вопрос, то ответ на него, в первую очередь, должны дать сами казаки. Государство может с этим ответом согласиться или нет, но оно не вправе, вместо самих казаков, принимать решение признать их народом или нет. В этой связи, всякие требования отдельных групп казаков о признании их «казачьим народом» на государственном уровне – следствие юридической безграмотности.

А, чаще всего, за этим требованием стоят и вполне грамотные представители казачества, преследующие чисто меркантильные цели, вполне видимые даже невооруженным глазом. Взять, к примеру, попытки «Всемирного Союза Атаманов» добиться признания казаков народом через ООН, чтобы истребовать от России, т.е., со своего Отечества, за которое клали головы их предки, 5 млрд. долларов. И, в придачу, отдать им о. Сахалин.

Ну да – «Запад нам поможет!». Как помог Украине стать Европой, а сейчас усиленно готовится оцифровать всех граждан России, поскольку, как говорит поддерживающий соответствующие западные инициативы глава Сбербанка России Герман Греф: «…как только все люди поймут основу своего «Я» и самоидентифицируются, ими будет тяжело манипулировать, а значит и управлять».

Схожие цели и способ их достижения исходит и от «Движения восстановленных станиц», намеренного провести для этого Общенациональный Сход Казачьего Народа. В решение этого схода планируется включить создание своего представительства при ООН. Тут, пожалуй, им еще предстоит потолкаться со «Всемирным Союзом Атаманов». Если не договорятся как поделить 5 млрд. долларов и территорию Сахалина.

Резолюция ОНН или Закон РФ, определяющий кого «отнести к казачьему народу», как и отметка «казак» в паспорте или такая же графа в записи актов гражданского состояния, не сделает казака казаком, если он сам себя таковым не считает.

Поэтому вопрос самоидентификации казаков был и остается краеугольным камнем дальнейшего развития того социального явления, которое по умолчанию подразумевается под «казачеством». А само отсутствие закрепленного законодательно ясного и правильного понятия «казаки» и «казачий народ» активно используется зарубежными спецслужбами и оппозиционными силами в России. Оно же является козырной картой тех, кто пытается направить потенциал казачества на развал нашего государства.

Существующее со стороны государства прямое разделение казаков на имеющих родовые корни, т.е., условно говоря, «естественных» и создание «искусственных» - по их принадлежности к обществам, носящим наименование «казачьи» и только при условии, что они взяли на себя обязательства по несению государственной службы, нанесло колоссальный вред развитию «казачества».

В казачьи общества, в погоне за обещанной государственной службой, которой по сей день никто из членов этих обществ не несет, массово стали вступать все кто угодно, лишь бы взяли на себя обязательства по несению государственной службы. Введение же штатных должностей в муниципальных органах и навязанная членам казачьих обществ процедура выбора атаманов областного уровня, фактически превратила выборы в спектакль с заранее определенным финалом. В результате таких выборов место атамана нередко занимает чиновник или член казачьего общества, движимый не желанием стать «батькой» для своих казаков, а занять оплачиваемую должность в госаппарате.

Данные обстоятельства позволяют определенным структурам подогревать недовольство казаков государственной политикой и подталкивать их к совершению противоправных действий, обвинять органы государственной власти в неисполнении принятых законов о реабилитации казачества, как репрессированного народа, в якобы продолжающемся геноциде и даже этноциде казаков. В конечном счете, все это, в совокупности с другими просчетами в госполитике, создает благодатную почву для поощрения и разжигания в казачьей среде сепаратистских и экстремистских настроений и формированию организованных групп соответствующей направленности. Яркий пример тому – деятельность т.н. «Всеказачьего общественного центра» (ВОЦ), действующего по рекомендациям бывшего аналитика Бюро Государственного департамента США по разведке и исследованиям Центрального разведывательного управления Пола Гобла. Именно просчеты в госполитике создают благоприятную почву и для деятельности зарубежных спецслужб, ведущих работу по созданию подобного рода групп и организаций на территории России.

Решение вопроса самоидентификации лежит полностью на самих казаках, а не на государстве. Государство вправе, а в сложившейся ситуации и обязано, поддержать инициативу казаков и оказать им активное содействие в обретении собственной самоидентификации.

Иначе это будут и далее пытаться сделать представители других, далеко не дружественных России государств. Им на руку играют и внутренние «идеологи», насаждающие ошибочные или спорные представления о том, что такое народ, нация и т.п. Это часто приводит к заблуждениям, способствующим сепаратистским, крайним националистическим и экстремистским проявлениям в казачьей среде. Примеров тому имеется предостаточно.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Если перейти к конкретике, то предлагается в определении в Стратегии понятия «казак» взять за основу определение, содержащееся в проекте федерального закона «О российском казачестве», несколько их изменив.

В проекте закона: «казак» - гражданин Российской Федерации, являющийся прямым потомком казаков и причисляющий себя к таковым;

Выделенные курсивом слова, по мнению некоторых прямых потомков казаков, не совсем удачные и требуют уточнения.

Предлагается заменить их на «граждан, принятых (поверстанных) в казаки, в соответствии с казачьими традициями». В случае внесения этой поправки не исключается, как и до неё, прием в казаки случайных людей, однако ответственность за это ляжет на тех прямых потомков казаков, которые не знают или не соблюдают традиции, а не на «неправильный закон», который создал такую лазейку для «чужаков» и засланных «казачков».

«казачья община» - территориальное объединение казаков, образуемое на территории их проживания в целях организации казачьего самоуправления, сохранения и развития традиционных для казачества быта, хозяйственного уклада, форм землевладения и землепользования, самобытных традиций культуры, а также в целях защиты прав и законных интересов казачества;

Другие определения, содержащиеся в проекте федерального закона «О российском казачестве» нуждаются в коррекции, т.к. включают в себя упоминание о казачьих обществах, как «…соответствующей казачьей общины или объединения казачества и создаваемая в целях принятия участниками этой организации обязательств по несению государственной и иной службы…». Вопрос о принятии на себя обязательств по несению государственной службы членами казачьих обществ следует пересмотреть, о чем будет написано ниже.

Можно было бы согласиться с определением «российское казачество», которое дано в проекте Стратегии - исторически сложившаяся на основе взаимодействия русского народа и других народов России социокультурная общность, сформированная под влиянием многовекового служения казачества Российскому государству и обществу. Однако более правильным и целесообразным будет дать иное определение. Для этого необходимо раскрыть понятие

Казачий народ.

По мнению терского казака Владимира Голикова, имеющего не только юридическое образование, но и достаточно хорошо знающего историю:

Слово «казачество» - собирательное существительное среднего рода, где суффикс «еств» вносит значение: «союз лиц, общность людей, характеризуемых мотивирующим словом».

В 1835 в РИ начало формироваться казачье сословие (так-же как в этом веке создавались сословия татарское, башкирское и т.д.). Тогда же в употребление и вошло слово «казачество», которое означало казачью сословную общность. (Сословие казачье - казачество, купеческое - купечество, и т.д.)

Теперь слово «казачество», кроме его исторического значения, употребляется относительно современных казачьих обществ, что в общем-то нормально.

Вот только народ этим словом называть никак невозможно, даже только потому что это не грамотно.

Казачий народ (этнос), имеет свое историческое имя многие сотни лет. Название это - казаки. В единственном числе - казак.

Источник.

Другими словами, казачий народ есть, как есть русский народ и другие населяющие Россию народы. Принимать какой-то отдельный закон о признании казаков народом вряд ли будет правильно. В противном случае, следует принять аналогичные законы по отношению ко всем народам нашего государства, что, конечно, будет глупостью.

По, как иногда говорят - «умолчанию», казачий народ есть, но это умолчание не прописано в тех документах, где оно должно быть. Их не так много: записи актов гражданского состояния, анкетные листы переписи населения, перечень народов Российской Федерации и т.п.

В проекте Стратегии и проекте закона о казачестве термин «казачий народ» не используется. Первоначально в этом не было особой необходимости. Смотрим, что написано в Законе РСФСР от 26 апреля 1991 г. N 1107-I «О реабилитации репрессированных народов». Он не утратил свою силу и в его статье 2, прямо сказано:

Репрессированными признаются народы (нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся культурно-этнические общности людей, например, казачество), в отношении которых по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально-государственных образований, перекраиванием национально-территориальных границ, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселения.

Очевидно, вынесенное в скобках, есть пояснение того, что такое «народы». Иначе были бы запятые, а не скобки.

На этот же закон ссылается и Постановление Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1992 г. N 3321-1 «О реабилитации казачества» (в ред. Федерального закона от 26.06.2007 N 118-ФЗ).

Вместе с тем, со временем, внесенные поправки в законодательные акты, где идет речь о казачестве как репрессированном народе, были подогнаны под действующую Стратегию и Закон от 05.12.2005 N 154-ФЗ «О государственной службе российского казачества».

В результате, понятие казачий народ, которое ранее трактовалось, как исторически сложившаяся культурно-этническая общность людей – казаки, было фактически подменено термином «казачество», что, как показал выше В.Голиков, как минимум, неграмотно. Кроме того, оно было затерто некоторыми добавлениями.

Указ Президента РФ от 15 июня 1992 года N 632 «О мерах по реализации закона Российской Федерации «О реабилитации репрессированных народов» в отношении казачества» фактически распространил положения мер реабилитации казачества только на казаков, состоящих в казачьих обществах, внесенных в государственный реестр, с фиксированным персональным составом, принявшим на себя обязательства по несению государственной службы. Вдобавок присовокупил к ним других членов этих обществ, обозначив их как «граждане, в установленном порядке добровольно вступившие в казаки». В ряде обществ эти «добровольно вступившие в казаки граждане» составляют большинство, если не все 100%, не имея казачьих корней, далекие от казачьих традиций и культуры и никак не имеющие права претендовать на поддержку в рамках системы мер реабилитации репрессированных народов.

Можно ли представить, чтобы в Постановлении ВС РФ от 1 апреля 1993 года «О реабилитации российских корейцев», было указано, что оно распространяется только на корейцев, являющихся членами корейских обществ и тех, кто добровольно вступил в корейцы, взяв при этом обязательства по несению государственной службы?

Ничего подобного нет и в Постановлении Правительства РФ от 24 января 1992 года «О первоочередных мерах по практическому восстановлению законных прав репрессированных народов Дагестанской ССР» в Постановлении ВС РФ от 29 июня 1993 года «О реабилитации российских финнов» и др.

Никакого «восстановления исторической справедливости в отношении казачества», прописанной в первой строке Указа Президента N 632 нет. Если бы Президенту об этом доложили, вряд ли бы он такой указ подписал.

В итоге, мы приходим к тому, что более правильным определением «российского казачества» будет – один из народов России, представленный в настоящее время в виде исторически сложившейся на основе взаимодействия русского народа и других народов социокультурной общности, сформированной под влиянием многовекового служения казачества Российскому государству и обществу. Совсем правильно могут сформулировать специалисты соответствующей квалификации и профиля. Главное, чтобы было недвусмысленно закреплено, что казаки это народ.

Относительно принятия членами казачьих обществ обязательств по несению государственной службы.

Данное в проекте Стратегии 2030 определение «российскому казачеству», как исторически сложившейся социокультурной общности, входит в противоречие с определением этого же термина в ФЗ «О государственной службе российского казачества». В нем российское казачество — это «граждане Российской Федерации, являющиеся членами казачьих обществ». Несение, точнее – принятие обязательств по несению государственной службы – непременное условие регистрации такого общества и его внесения в государственный реестр казачьих обществ.

Приведенные выше аргументы показывают, что от идеи привлечения членов казачьих обществ к несению государственной службы, которая красной чертой проходит через всю Стратегию, нужно отказаться. Кто из казаков способен и хочет, тот и так несет службу в Вооруженных Силах, пограничных частях и других силовых и иных государственных структурах. Причем, несет достойно памяти своих предков. В современной истории казачества яркий пример тому – крымские события 2014 года и последующие за ними на казачьих землях Луганщины и Донбасса.

В участии казаков в обеспечении общественного порядка, охране границы и экологической защите ничего плохого нет. И незачем называть это несением государственной службы, доступной только членам казачьих обществ. Казаки, там, где это необходимо и возможно, всегда обеспечивали порядок в станицах и других местах своего проживания.

Конституция РФ и законы, регулирующие организацию несения государственной службы в Российской Федерации, не позволяют ее нести по признаку принадлежности к какого-либо рода организациям, а, тем более, принадлежности к национальности или народу.

Любые попытки закрепить за казаками или российским казачеством какие-либо привилегии или особые права, не распространяющиеся на представителей других народов или некоммерческие организации и иные негосударственные структуры, имеющие национальную компоненту, будут противоречить основному закону государства.

Об этом же особо указано в упомянутом выше Постановлении Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1992г., где прямо говорится, что признанные за казачеством права «не должны ущемлять права каких-либо других групп населения или отдельных граждан и не означают наделение казачества какими-либо привилегиями, которые могут толковаться как сословные.»

Надо это признать и не вводить больше казаков и других граждан России в заблуждение.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Для восстановления исторической справедливости, прекращения спекуляций и неправомерного использования имени казачьего народа, ввести в законодательный оборот понятие «казачий народ».

Кого считать казаком, кого нет, кого «поверстанным» или «приписным» казаком – это не предмет государственного регулирования, а внутреннее дело казачьих общин, обществ или организаций, которые вправе создавать казаки. Как и вопрос их самоидентификации.

В Стратегии 2030 заложить меры по пересмотру имеющейся законодательной базы в отношении казачества, развернув государственную политику в сторону казаков, а не членов каких-либо обществ со «вступившими в казаки гражданами».

Красной линией в новой Стратегии 2030 и условием, обеспечивающим всестороннюю поддержку казакам со стороны государства, должно стать не несение государственной службы, а служение Отечеству.

Служение Отечеству должно быть и одним из критериев самоидентификации для самих казаков и критерием оценки со стороны государства любых организаций, относящих себя к казачьим. Будь то казачий творческий коллектив, казачий театр, казачий музей или казачий орган массовой информации. Всем казачьим организациям, если их деятельность направлена на укрепление национального единства, сохранение традиционных нравственных и духовных ценностей, позволивших выстоять и победить в самых страшных войнах, способных противостоять захлестнувшим мир ложным ценностям либеральной демократии, необходимо оказывать первостепенную помощь и поддержку в их создании и проводимой ими работе. Хорошим примером тому может послужить взаимодействие с государственными структурами и поддержка, оказываемая казачеству, в Луганской Народной Республике. Предлагается взять на вооружение их опыт. А также опыт Приднестровской Молдавской Республики. Он, кстати, показывает, что в случае военной угрозы, казаки выступают наиболее сплоченной и организованной силой на стороне народа, подвергнувшегося такой угрозе.

Будет действительной исторической справедливостью учесть особый вклад казаков в создание, укрепление и защиту России как матери всех населяющих её народов. В этом отношении для них действительно делается немало: создаются казачьи-кадетские корпуса и классы, поддерживаются казачья культура и традиции, начато создание всероссийского музея казачества, восстанавливаются казачьи храмы и святыни. Важным направлением государственной поддержки казакам является создание условий по развитию экономической основы существования казачьих обществ.

Все это нужно продолжать и наращивать. Но так, чтобы эта поддержка доходила до казака и его семьи. А не до «избранных» по принципу взятия обязательств по несению невидимой государственной службы членов казачьих обществ. Не до «верхушки», порою сросшейся с бюрократическим аппаратом и заразившейся от него особым «коронавирусом» от слова «корона», - поражающим людей, далеких от интересов народа, которому они должны служить.

Другие конкретные предложения в Стратегию и в план по ее реализации подготовить не так уж сложно. Особенно, если к этому процессу подключить казаков, которые поверят в историческую справедливость по отношению к казачьему народу.

На самом деле, огромный потенциал современного казачества в служении Отечеству так и остался не раскрытым. Вследствие стратегических и системных ошибок в реализации действующей Стратегии 2020, ставящей своей целью «содействие развитию и консолидации российского казачества посредством усиления его роли в решении государственных и муниципальных задач», эта цель оказалась не достигнутой. Создание всероссийского казачьего общества, в том виде как это сделано, стало еще одной бюджетно-затратной надстройкой в ряду полугосударственных структур, внешняя форма которых не соответствует их содержанию.

Руководитель ОРКСМИ «КИАЦ»
Алексей Зборовский