О морских походах Запорожских и Донских казаков

Автор: daSnelral от 31 июль, раздел: Терское войсковое казачье общество, просмотров 110

Казаки издавна прославили своё имя боевыми походами не только на суше, но и на море, а в историографии эти экспедиции описываются как военные походы с целью защиты казачьих земель от агрессии со стороны Османской Империи и Крымского ханства. Свои рейды на Чёрном море Запорожцы осуществляли на «чайках» — парусно — гребных судах, строившихся непосредственно на Сечи (чайка возможно от итальянского «saіca», турецкого «sayca», болгарского «шайка» — судно, корабль). Префект Кафы (современной Феодосии) д’Асколи в 1634 году писал: «По Днепру спускаются казаки на своих чайках для опустошения Чёрного моря. Эти чайки длинноваты, наподобие фрегатов, вмещают 50 человек, идут на вёслах и под парусами. Дабы они могли выдержать жестокие бури, их обвязывают вокруг бортов соломой, которая поддерживает их на воде. На море же ни один корабль, как бы он ни был велик и хорошо вооружён, не находится в безопасности, если, к несчастью, встретится с ними, особенно в тихую погоду». Дерзкие и отважные, презиравшие смерть, казаки не страшились нападать даже на крупные турецкие галеры — описание подобных тактических приёмов морского боя казаков есть в книге французского военного инженера польской службы Левассера де Боплана: «Когда они натолкнутся на какие — нибудь турецкие галеры или иные суда, то преследуют их, нападают на них и берут штурмом. Вот как это происходит: их суда выступают из воды не больше, чем на 2, 5 стопы, поэтому казаки замечают судно или галеру раньше, нежели могут быть замечены сами. Затем они опускают на своей лодке мачту и определяют направление ветра, стараясь плыть так, чтобы солнце до вечера было у них за спиной. За час до захода солнца они с силой гребут к судну или галере, пока не окажутся на расстоянии 1-го лье, и оттуда стерегут их, боясь потерять из поля зрения. Потом около полуночи, подав сигнал, они изо всех сил гребут к судну, половина команды готова к бою, только и ждёт, когда судно настолько приблизится, чтобы прыгнуть на него. Те, что на судне, очень удивляются, видя, что на них напало 80 или 100 лодок, из которых сыпятся люди, сразу же захватывая корабль. Сделав это, казаки грабят все найденные деньги и товары малых размеров, которые не испортятся в воде, а также пушки и всё то, что, по их мнению, может пригодиться; потом пускают судно вместе с людьми на дно». Нападали казаки не только на торговые и военные суда, но и на прибрежные поселения: после высадки в укромном месте они оставляли свои чайки под присмотром охраны и, вооружившись саблями, пистолетами и ружьями, неожиданно нападали на ближайший город, где грабили и убивали жителей, жгли дома, захватывали заложников, а потом, нагруженные добычей, быстро возвращались к своим челнам. Обратный путь на Сечь и Дон был связан с большими трудностями — надо было прорываться через турецкие и татарские засады: «Редко когда бывает, чтобы вернулась половина команды,— свидетельствует Боплан,— зато привозят богатую добычу, как то: испанские реалы, арабские цехины, ковры, парчу, шерстяные и шёлковые ткани, другие ценные товары. Вот с чего живут казаки и таковы их доходы, ибо что касается работы, то они не знают ничего иного, кроме как пить да гулять со своими товарищами после возвращения». С середины XVІ века морские походы казаков стали обычным явлением: в 1575 — 76, 1578, 1582, 1586 — 90, 1593 — 95, 1599 годах казацкие чайки пиратствовали у берегов Крыма, близ Евпатории, Кафы, Керчи, Очакова, Килии, Варны, Трапезунда, Синопа и Стамбула.
Невероятно дерзким оказался летний поход 1614 года: 2 000 Запорожцев на 40 чайках взяли курс на побережье Малой Азии, где совершили нападение на портовый город Синоп. Казаки разрушили старинный замок, вырезали гарнизон, ограбили жилые дома, сожгли верфи и стоявшие на рейде галеры и галеоны (убытки, причинённые городу, оценивались в 40 миллионов золотых).
Когда Султан Ахмед І узнал о падении Синопа, он так разгневался, что едва не казнил великого визиря Насух — Пашу, но, вняв мольбам жены и дочери последнего, ограничился избиением великого визиря металлической булавой.
Весной следующего года казаки появились на окраинах столицы Османской Империи: на 80 чайках они приблизились к Стамбулу и подожгли 2 соседних порта. Султан в это время охотился недалеко от столицы и, увидев дым горящих пристаней, немедленно бросился в город. Турецкий флот получил приказ выйти в море и догнать казаков. Близ устья Дуная между турками и казаками произошло морское сражение: часть турецких галер была взята на абордаж, часть пущена ко дну, остальные рассеяны по морю. Командующий турецкой эскадрой был ранен, попал в плен к казакам и предлагал им 30 000 золотых выкупа, но так и не дождался освобождения — умер в неволе. Успешные морские походы состоялись в 1616 году: весной 2 000 казаков под предводительством Сагайдачного разбили в Днепровском лимане эскадру Али — Паши, захватили полтора десятка галер и около сотни вспомогательных судов, после чего двинулись к берегам Крыма. Там, используя пушки с трофейных галер, штурмом взяли Кафу, вырезали в городе 14 000 «бусурман», ограбили дома и, освободив множество христианских невольников, с богатой добычей вернулись на Сечь. Другой отряд казаков осенью того же года разорил Трапезунд и Синоп, а в порту Минер сжёг 26 турецких судов. Адмирал Чиколи — Паша попытался разгромить казачью флотилию, но, потеряв 3 галеры, сам едва унёс ноги. Другой турецкий адмирал, Ибрагим — Паша, поджидал казаков в Днепровском лимане, но последние не спешили возвращаться домой и снова напали на Синоп (по словам турецкого летописца Эвлия Челеби, казаки взяли город ночью. Великий визирь Насыр — Паша пытался скрыть этот факт от султана, за что поплатился головой). Французский посол в Стамбуле граф де Сези записал 9 августа 1620 года: «Казаки появляются поблизости отсюда на Чёрном море и захватывают невероятную добычу. Они пользуются такой славой, что только ударами палкой можно заставить турецких солдат выступить против них. Казаки со 150 лодками опустошают всё побережье Чёрного моря, ограбили и полностью сожгли Варну, где было не менее 15 000 душ». 17 июня 1621 года граф де Сези снова сообщал о появлении казаков под стенами Стамбула: «Страх, охвативший жителей города, был так велик, что невозможно описать. 16 лодок с казаками в эти дни достигли колонн Помпея у входа в пролив в Чёрное море».
Подступы к Босфору охраняли лишь 3 галеры, на улицах города началась паника, янычары хватали первых попавшихся прохожих, вооружали их чем придётся и отсылали на суда. Было реквизировано оружие на иностранных судах, которые стояли на якоре в Золотом Роге. Через 2 дня наспех снаряжённая эскадра из 40 торговых и вспомогательных судов смогла, наконец, отплыть на поиски казаков, опустошавших окрестности Стамбула, но, завидев их, уклонилась от боя, а ночью вернулась в пролив…
Месяц спустя казачья флотилия разгромила близ Килии эскадру турецкого адмирала Халил — Паши: было потоплено 20 кораблей, а оставшаяся часть эскадры бежала в Стамбул. Де Сези пишет, что туркам удалось захватить 16 или 17 чаек, но при этом казаки «так защищались, что турки потеряли столько же, сколько приобрели». Пленных казаков казнили с особой жестокостью: часть была раздавлена слонами, других привязали к галерам и разорвали на куски, третьих закопали заживо, 40 человек посадили в лодку, облили смолой и сожгли на Дунае…
Одна из рукописей Афонского монастыря содержит греческую запись о нападении на Стамбул 9 июля 1623 года: 6 000 казаков на 100 чайках разорили окрестности турецкой столицы и сожгли 2 квартала (через год они повторили свой набег). Английский посол в Стамбуле 20 июля 1624 года записал в своём дневнике: «9 числа сего месяца казаки на 70 или 80 ладьях, в каждой — по 50 человек гребцов и воинов, воспользовавшись тем, что капудан — паша отправился в Крым, на рассвете вошли в Босфор.
Халил — Паша в эту смуту сам провозгласил себя вождём; поскольку у него не было ни одной снаряжённой и вооружённой галеры, он собрал все имеющиеся суда, лодки и баржи. Мы думали, что эти бедные пираты немедленно удалятся, но они, заметив приближающиеся к ним турецкие лодки, сомкнулись на середине пролива возле крепостей и, выстроившись полукругом, стояли в ожидании битвы; ветер был противный, и сами они напасть не могли. Халил — Паша приказал открыть огонь ещё издалека; казаки не отвечали ни единым выстрелом, только подплывали то к одному, то к другому берегу, не показывая ни малейшего признака к отступлению. Паша, видя их ловкость и отвагу, боялся напасть на них. Так весь день до захода солнца они смело стояли и грозили великой, но растревоженной столице мира и всему её могуществу; наконец, удалились со всей своей добычей при развевающихся знамёнах…»
С силой казаков считались и западно — европейские монархи: король Франции через посла де Брежи нанял флот казаков для войны с Испанией. 2 400 казаков на чайках вышли в Чёрное море, прошли Босфор, Средиземное море, Гибралтар, обогнули Иберийский полуостров и дошли до Дюнкерка, где приняли участие в сражении с испанским флотом (сведения об этом были обнаружены русским историком А. В. Половцевым в 1899 году в переписке принца Конде и кардинала Мазарини). Из послания киевских городских властей к воеводе Т. Замойскому от 5 сентября 1624 года явствует, что руководителем упомянутого похода «был Олефир Голуб, который, после возвращения с моря на Запорожье сложил с себя старшинство», а на его место казаки избрали Гришку Чёрного из Черкасс, «который, взяв на себя старшинство, пошёл на море, имея с собою войска 130 лодок»…