- В Тихорецком районе вспоминали погибших казаков во время репрессий 1932 года
- Увидел свет биографический справочник по личному составу Астраханского Казачьего Войска периода Первой Мировой войны
- Пресс-релиз
- Участие казаков Крымского ОКО в мероприятиях, посвящённых Русскому Исходу в 1920 году
- Войсковой священник Иркутского казачьего войска протоиерей Марк Косолапов совершил молебен
На перепутье: генерал-востоковед Н.С.Лыкошин и восстание 1916 года в Средней Азии
На перепутье: генерал-востоковед Н.С.Лыкошин и восстание 1916 года в Средней Азии
(Публикация с сайта Акипресс.kg)
Автор: Набижон Рахимов
Набижон Рахимов, д.и.н., профессор, Худжандский государственный университет, г.Худжанд, Таджикистан
Из сборника статей Международного научного совещания «Переосмысление восстания 1916 года в Центральной Азии», г.Бишкек, Кыргызстан, 20-21 мая 2016 г. Организаторами и партнерами Совещания были Американский университет Центральной Азии (АУЦА), Французский институт исследований Центральной Азии, Культурно-исследовательский центр Айгине и Миссия Столетия Первой Мировой войны.
Восстание 1916 г., событие как результат почти 50-летней колониальной системы России в Туркестане, является актуальной проблемой отечественной историографии. Несмотря на значительный интерес исследователей к этой проблеме за прошедшие сто лет, всё ещё остаются неразрешённые вопросы. Интересным аспектом данной проблемы является оценка событий в действиях и поступках людей и оценка людей по их действиям в событиях восстания 1916 г. Примером этого могут быть действия военного губернатора Самаркандской области Н.С.Лыкошина (1860-1922 гг.) и его оценка произошедших событий (июль—ноябрь 1916 г.).
Н.С.Лыкошин получил хорошее военное образование: сначала учился во 2-ой Санкт-Петербургской военной гимназии, а затем закончил 1-е военное Павловское училище. По окончании, Н.С.Лыкошин избирает, по собственному желанию, местом службы Ташкент. Начав с чина унтер-офицера в 1879 году, к 1889 году он в чине штабс-капитана был переведен на службу по административно-полицейскому управлению краем. Благодаря своему трудолюбию и знаниям Н.С.Лыкошин сделал блестящую карьеру: он от прапорщика дошёл до генерал-майора, военного губернатора Самаркандской области (1914-1917).
Будучи военным по образованию, Н.С.Лыкошин очень интересовался историей и культурой народов Средней Азии. Поэтому, приехав в Туркестан, он самостоятельно выучил языки (Лунин, 1965, 207), а потом начинает заниматься переводческой деятельность в свободное от работы время. Самым известным и удачным его переводом была «История Бухары» Наршахи, которому была дана высокая оценка со стороны Н.И.Веселовского и В.В.Бартольда. Кроме этого им был осуществлен перевод ряда других восточных рукописей [Лунин, 1965, 207].
Н.С.Лыкошин является одним из основателей ТКЛА (Туркестанский кружок любителей археологии, 1895), он — автор многочисленных публикаций по археологии и этнографии края. И в то же время Лыкошин — представитель военно-политической элиты Туркестанского края [Пуговника, 2010], из числа тех, кто были реализаторами теории и практики, стратегии высшего политического руководства Российской империи в отношении новой колониальной окраины. Способствуя утверждению новой политической власти, они исходили из реальных возможностей Туркестанского края, избегали неуважительного отношения к местному населению, охотно, и даже с большим рвением, изучали древнейшую историю и культуру, природу Средней Азии. Из числа представителей русской власти Н.С.Лыкошин отличался дружелюбным расположением к местному населению.
Восстание 1916 г. напрямую касалось Н.С.Лыкошина: Ходжент, где началось восстание, был уездный центром вверенной ему Самаркандской области. Более того, ещё в 1906-1912 гг. Н.С.Лыкошин был начальником Ходжентского уезда.
Как проявил себя востоковед Н.С.Лыкошин, являющийся на тот момент частью административной машины Российской империи, против которой и было направлено восстание?
25 июня 1916 г. был издан царский Указ о призыве местного, нерусского населения для тыловых работ. Для русской администрации Туркестанского края Указ оказался неожиданным и вызвал некоторое замешательство. Как позднее написал в своём докладе Н. С. Лыкошин, эта мера противоречит ст. 205, т. 1, ч. 2 Свода Законов (Учр. Мин.), ст. 243 и ст. 244, т. 2 Свода Законов (Общ. Учр. Губ.).
Н.С.Лыкошин, получив телеграмму о наряде рабочих, сделал распоряжение о безотлагательном составлении списков мужчин местных национальностей в возрасте от 19 до 31 года и передал должностным лицам туземной администрации для его исполнения: «…спешно приступить к составлению именных списков мужчин в возрасте от 19 до 31 года, что и было выполнено» [Восстание 1916 г., 1960, 104].
Распоряжение о составлении списков взбудоражило местное население и вызвало волнения. Распоряжение пришлось не только в период священного месяца рамазана, но и срывало все сельскохозяйственные работы, так как женщины в то время не выходили на полевые работы.
Н.С.Лыкошин начал разъяснительную работу среди местного населения: личные встречи и распространение подготовленного им же объявления, в котором разъяснялись условия набора: требуются мужчины от 19 до 31 года и только в качестве рабочих за плату: только для тыловых работ, а не ведения боевых действий. Объявление было отпечатано в 5000 экземпляров и разослано по областям.
2 июля в Ташкенте состоялось совещание, после чего составление списков было приостановлено, однако это распоряжение мало успокоило население. 5 июля 1916 г. Лыкошин созвал в Самарканде областное совещание для ознакомления должностных лиц всех ведомств с условиями набора рабочих. 6 июля Лыкошин провёл с уездными начальниками развёрстку количества рабочих с каждого уезда.
Однако Н.С.Лыкошин ожидал, что население вряд ли согласится добровольно отдать рабочих и поэтому предполагал, что «придётся произвести реквизицию с применением силы» [Там же, 105]. В связи с этим, Н.С.Лыкошин сообщил и. о. начальника штаба войск Туркестанского военного округа Н.Н.Сиверсу о начале восстания в области и просил усилить гарнизоны в городах области [Там же, 106—107].
По данным архивных материалов уже с конца мая и в начале июня стали распространяться разные слухи о предстоящих наборах. Разные сообщения приходили Н.С.Лыкошину и от уездных начальников Самаркандской области. Так, 1 июля 1916 г. был получен рапорт начальника Самаркандского уезда А.И.Мартинсона, в котором он сообщал военному губернатору агентурные сведения о сношениях феодально-клерикальных элементов Самарканда с Бухарой, Афганистаном и главными городами Туркестанского края о помощи в случае восстания населения Самарканда [Там же, 103].
Военный губернатор Самаркандской области Н.С.Лыкошин, получив этот рапорт, немедленно обратился в Ташкент с просьбой о принятии соответствующих мер в Бухаре, направленных к затруднению сношений с Самаркандом; вместе с тем он просил установить наблюдение за перепиской самаркандцев с другими городами Туркестана [ЦГИА УзССР, д. 1135, л. 20].
4 июля 1916 г. Н.С.Лыкошин получил депешу от Ходжентского уездного начальника о восстании в г.Ходжент [Искандаров, 1967, 11—20; Каримов, 2007; Раджабов, 1967, 3-9; Раджабов, 1955]. Н.С.Лыкошин отправил телеграмму и.д. генерал-губернатору Туркестанского края М.Р.Ерофееву, сообщил о произошедшем прокурору и командировал своего помощника для расследования обстоятельств произошедшего и принятия соответствующих мер. Весть о восстании дошла и до столицы империи — начальник Ходжентского гарнизона Н.Б.Рубах отправил рапорт о событиях в городе императору Николаю II [Восстание…, 1960, 104].
На следующий день начальник Самаркандского уезда А.И.Мартинсон рапортовал военному губернатору Н.С.Лыкошину о волнениях среди населения нескольких волостей в связи с набором на тыловые работы [Там же, 104].
7 июля военный губернатор Н.С.Лыкошин отправил донесение М.Р.Ерофееву с сообщением о ходе мобилизации населения области на тыловые работы.
11 июля около 6 часов утра толпа местных жителей 300—400 собралась у дома Лыкошина с просьбой отменить набор рабочих или отложить набор до конца полевых работ. Лыкошин выйдя к толпе дал необходимые разъяснения и люди разошлись.
Для личного объяснения местным жителям значения и правил реквизиции рабочих и ознакомления с положением дела в области и особенно в Ходженте Лыкошин выехал 12 июля из Самарканда в Ходжент. Так как ходили слухи о крупном выступлении местного населения 15-18 июля, в первые дни после окончания Рамазана, Лыкошин планировал быстро закончить своё турне и вернуться в Самарканд к утру 14 июля.
Поездка оказалась сложной: встречи с населением Ходжента не прекратили волнения, а при возвращении Лыкошин попал в охваченный восстанием Джизак. И только утром 17 июля Лыкошин выехал в Самарканд [Восстание…, 1932, 20].
В своём докладе Н.С.Лыкошин не только подробно описал события июля-августа 1916 г. в Самаркандской области, но высказался и о «сложных» причинах происшедшего. Так, он указывает, что «… восстание это явилось лишь результатом целого ряда неправильных приёмов управления краем и того доверия, с которым мы, русские, относились к туземцам, забывая, что по самому учению своей веры они не в состоянии сделаться нашими искренними друзьями». По мнению Лыкошина, недовольство русскими порядками нарастало постепенно и переросло в злобное отношение к русским, что «на почве невежества и фанатизма и повело народ на мятеж против русских».
Н.С.Лыкошин приходит к заключению, что «… за прошедшие после завоевания края полвека нам не удалось побороть в народе фанатическую его нетерпимость к иноверцам завоевателям и убедить население в преимуществах русской культуры и русской гражданственности» [Там же, 26].
Представив тщательный анализ событий, Н.С.Лыкошин называет 17 причин неудачной колонизационной политики России в Средней Азии, среди которых такие как «появление во главе управления лиц, совершенно незнакомых с краем», «…незнакомство русских, живущих в крае, с бытом населения, его языком и верованиями», «незнакомство русских должностных лиц с туземным наречием нравами туземцев…», «проникновение в толщу туземного населения не всегда благонадёжных в колонизационном смысле русских людей и инородцев, способных из личных выгод ронять в глазах туземцев достоинства русского народа и подрывающих уважение к русской власти».
По мнению Лыкошина, представители фиска допускали самые возмутительные злоупотребления и по ним и их поведению местные жители судили о всех русских. По его мнению, только суровые и беспощадные меры, принятые весьма быстро и могли воздействовать на воображение туземцев, совершенно потерявших голову и вообразивших себя уже хозяевами положения» [Там же, 30].
Он подготовил довольно подробную характеристику хода восстания и его причин. Конечно же, эти материалы отражают точку зрения представителя царской администрации. По мнению Н.С.Лыкошина первые вспышки были стихийными (нападения на волостных управителей и старшин, составляющих списки рабочих), однако ряд фактов (рассылка воззваний и попытка согласования действий) свидетельствуют о некоторой организации.
Восстание было беспощадно подавлено, были убиты сотни людей, сожжены кишлаки, ограблены. Однако в отчёте Н.С.Лыкошина эти факты не были отражены. После подавления восстания были назначены временные военные суды для наказания участников восстания.
Лето 1916 г. стало временем испытаний и лично для Н.С.Лыкошина: в эти сложные дни он должен был определить свое отношение к происходящим событиям как учёный-востоковед и как царский чиновник. Он понимал, что сосуществование населения двух разных культур неизбежно ведёт к их соприкосновению, результаты которого требуют изучения. И поэтому одна из работ Н.С.Лыкошина — статья «Результаты сближения русских с туземцами» [Лыкошин, 1903] посвящена этой проблеме. Здесь Н.С.Лыкошин освещает разные стороны взаимодействия культур, распространение русской культуры и экономики, отмечает воздействие товаров русского производства на состояние местного ремесла и др. При этом, Н.С.Лыкошин отмечает и ошибки колониальной политики государства в национальных окраинах на примере Туркестанского края. Н. С. Лыкошин считает, что в ходе восстания было получено «неоспоримое доказательство недостаточности полувекового воздействия русской культуры на туземное население для прочного слияния колонии с метрополией».
Находясь на посту военного губернатора Самаркандской области Н.С.Лыкошин, по мере возможности стремился быть справедливым и полезным. Известно, что исходя из своего положения руководителя области, он своей властью снизил цены на сахар, чтобы он стал доступен и местному населению.
Н.С.Лыкошин как чиновник и преданный государству служащий видит в восстании угрозу для государства, но как учёный — прекрасный знаток истории, культуры быта и хозяйственной жизни местного населения понимает, что восстание вспыхнуло по причине невозможности терпеть и дальше двойной гнёт (из донесений он знал, что среди чиновников было немало людей берущих взятки и наживающихся за счёт местного населения). Именно поэтому Лыкошин стремился разрядить обстановку — сам встречался с народом, пытался разъяснить Указ, просил вышестоящее начальство перенести развёрстку на осень, уменьшить количество призывников. Понимая необходимость сурового наказания восставших, в своих рапортах и докладах генерал-губернатору А.Куропаткину Н.С.Лыкошин просил смягчить наказание, выявить и наказать провокаторов и агитаторов. Таким образом, в действиях и поступках Н.С.Лыкошина в дни восстания 1916 г. отразилось душевное смятение и противоречивость, вызванные происходящими событиями.
Известный историограф и знаток русской дореволюционной науки Туркестана Б.В.Лунин дал такую характеристику: «Лыкошин — фигура социально противоречивая, сложная. Энтузиазм, с которым он трудился на поприще туркестановедения, и его несомненные заслуги перед наукой не устраняют того факта, что в его лице мы имели одного из представителей военно-колониальной администрации. Сын крестьянина, он, можно сказать, поднялся к «верхам» этой администрации с «низов» служебной лестницы: от рядового чиновника до начальника Амударьинского отдела, а впоследствии до военного губернатора Самаркандской области. Отличное знание жизни и быта коренного населения Туркестана сочеталось у Лыкошина с либеральным, в какой-то мере уважительным к нему отношением, что, однако не дает, разумеется, повода как-либо идеализировать оценку его деятельности в качестве видного колониального администратора, исполнительного «служаки», представителя чуждого народным массам высшего военного чиновничества» [Лунин, 1965, 207].
Б.В.Лунин — отличный знаток биографии и научной деятельности русских учёных в Средней Азии, считает, что дать оценку заслуг Н.С.Лыкошина является сложной задачей. По мнению исследователя, при оценке деятельности Н.С.Лыкошина следует учитывать целый ряд обстоятельств, и в первую очередь его служебное положение. Исходя из этого, Б.В.Лунин пишет, что «… хотел того сам Н.С.Лыкошин или не хотел, само высокое служебное положение зачастую обязывало его к действиям в угоду интересам царизма и правящих классов России, как это имело место, например, в дни восстания 1916 года. Правда и здесь Н.С.Лыкошин проявил себя в качестве сторонника более или менее осторожных и относительно умеренных действий властей, что косвенно и повлекло за собой его последующее освобождение от обязанностей военного губернатора. То субъективно честное и привлекательное, что было в его личности, не устраняет осуждения его деятельности в качестве представителя военно-колониальной администрации Туркестана, плоть, от плоти которой он являлся» [Там же, 207].
В начале 1917 г. Н.С.Лыкошин был отстранен от должности. Причины отставки не совсем ясные — есть мнения, что он был уволен со службы ввиду болезни или же «за либерализм». В первые годы Советской власти, Н.С.Лыкошин ещё оставался и жил в Туркестане. Но в 1920 г. он был арестован Туркестанской ЧК и «выселен из пределов Туркестана, как представитель вчерашней колониальной администрации». Последние годы жизни (1920-1922) Н.С.Лыкошин провёл в г.Самара, читал курс «туркестановедения» в Самарском университете, работал канцеляристом в подотделе городского освещения Самарского горкомхоза [Леонтьева, 2007, 28—33].
В отличие от административной, научная деятельность Н.С.Лыкошина оценивается однозначно — он внёс большой вклад в изучение истории и культуры народов Средней Азии и его работы до сих пор не потеряли своё значение.
Литература:
1. Восстание 1916 г. в Средней Азии и Казахстане: cб. док. / Отв. ред. А.В.Пясковский. — М., 1960. — 360 с.
2. Восстание 1916 г. в Средней Азии. Сборник документов. Подготовили к печати Ф.Божко и С.Волин. / Под ред. П.Г.Галузо. — Ташкент, 1932. — 90 с.
3. Доклад Самаркандского военного губернатора Лыкошина. Описание беспорядков, вызванных набором рабочих в Самаркандской области // Восстание 1916 г. в Средней Азии: cб. док. — Ташкент, 1932. — С. 13—33.
4. Искандаров Б.И. Восстание 1916 г. в Ходженте и его влияние на другие районы Средней Азии // Известия ООН АН Тадж. ССР. — Душанбе, 1967. — № 1 (47). — С. 11—20.
5. Каримов Т. Шуриши соли 1916 дар Точикистон. — Душанбе, 1966. — 124 с.
6. Леонтьева О.Б. Превосходный знаток Востока: Нил Сергеевич Лыкошин в Самарском университете // Самарский земский сб. — 2007. — № 1 (15). — С. 28—33.
7. Лыкошин Н.С. Результаты сближения русских с туземцами // Справка по Туркестанскому краю на 1903. — Ташкент, 1903. — 159 с.
8. Лунин Б.В. Средняя Азия в дореволюционном и советском востоковедении. — Ташкент, 1965. — 408 c.
9. Пуговкина О. Военно-политическая элита Туркестанского края конца XIX — начала XX века (Н.С.Лыкошин, Н.Г.Маллицкий). 2010.
10. Раджабов З.Ш. Восстание 1916 г. и его историческое значение // Известия: отд. общ. наук АН Тадж. ССР. — 1967. — №1(47). — С. 3—9.
11. Раджабов З.Ш. Шуриши соли 1916 дар музофоти Хучанд. — Сталинобод, 1955. — 76 с.
Стилистика и грамматика авторов сохранена.
Опубликовано: 11:24 25 Сентября 2017 http://kghistory.akipress.org/unews/un_post:9221?from=portal&place=last
Похожие новости
Фото новости
Событие дня
-
Студенты Тульского сельскохозяйственного колледжа встретились с депутатом и
На базе ГПОУ ТО «Тульский сельскохозяйственный колледж имени И.С. Ефанова» состоялась встреча студентов колледжа с
Подробнее 14