Пространство свободы: история и мифы казачьей вольницы

Автор: MaurineGarretson от 27 июль, раздел: Центральное казачье войско, просмотров 177

На радио «Говорит Москва» каждую неделю выходит цикл передач Ирины Прохоровой «Культура повседневности», в которой обсуждаются наши ежедневные практики как часть большой культуры и памяти. Сегодня «Горький» предлагает расшифровку программы, гостем которой стал Амиран Урушадзе — автор книги «Вольная вода. История борьбы за свободу на Дону».

Так вот, понимаете, в чем дело: в 90-е годы, в постсоветское время, а затем и в наши дни, запрос к истории казачества — это запрос на государственную историю. В казаках как раз-таки и видят прежде всего служак престолу, монархии. Прежде всего в них видят людей, которые участвовали в военных походах, сражались против Наполеона, в русско-турецких войнах и везде стяжали громадную славу. То есть мотив казачьей службы сейчас представляется как наиболее актуальная часть казачьего прошлого. Почему так происходит — другой важный вопрос, но должен сказать, что у нас в 90-е годы произошла нормализация государства, государство стало очень эффективным. Многие серьезные монографические исследования исходят из того, что Российская империя вполне успешно развивающееся государство. Главными героями истории вновь стали не декабристы и не люди, которые занимались социальным протестом, а цари, министры и так далее. Мы вновь историю мерим так, как мерил Карамзин, то есть по правителям, и с ними связываем развитие государства.

Ирина Прохорова: Ваша книга показывает, что превращение казаков в служак престолу — это довольно позднее явление, а идея вольного Дона и идея свободы сопровождала их довольно долго. Как складывалась идея вольного Дона и как вообще складывалось вольное казачество?

Амиран Урушадзе: Я начну с того, на ком или в связи с чем закончилась история большой свободы на Дону. Это, конечно, связано с временем Петра Великого. Петр подчинил Дон, превратил его в служилую реку. Дон стал важной линией коммуникации во время Азовского осадного сидения. А вообще донское казачество — самое старое. Это первый крупный казачий социум. О том, откуда ведет свое начало его история, существует множество споров и часто взаимоисключающих исторических концепций, но так или иначе мы можем говорить о том, что казачество на Дону как сообщество людей, как социум, начинает складываться со второй половины XVI столетия. Что касается происхождения казачества — здесь тоже существует множество версий, которые также исключают одна другую. Но очевидно, что значительная часть казачества имела не самое благородное беглокрестьянское происхождение.

Разумеется, частично казачество формировалось из людей, которые бежали — от тяжелых условий жизни, от бояр, от владельцев земли. То есть это были люди, которые искали прежде всего воли, не задумываясь о каких-то политических правах и свободах. Они искали прежде всего лучшей доли, то есть земли, где они могли бы жить, построить дом, найти себе пропитание и всякий раз не горбатиться на хозяина. Другим важным источником формирования казачества и его традиции были люди более благородного происхождения — дворяне, а зачастую даже князья, которые бежали из Московского государства по политическим мотивам. Потому что если мы говорим о второй половине XVI века, то очень многие были недовольны политикой Ивана Грозного. И находились смельчаки, которые были не готовы ждать, когда придет их черед. Они бежали на Дон в поисках свободы, необходимой для продолжения жизни, прекрасно понимая, что атмосфера террора рано или поздно самым печальным образом скажется и на их судьбе.

И вот еще одно любопытное замечание. Военно-промысловый характер общества — это не только нечто равноправное и более или менее абстрактное. Когда мы говорим о вечевых традициях, историки не сходятся во мнениях относительно того, что же это такое — демократия или протодемократия. Но главное, что для военных обществ — и общества викингов, и раннего донского казачества — очень важен мотив честности, прямоты. Здесь очень любопытно сходятся фольклор донских казаков и скандинавский эпос. Если вы посмотрите на скандинавский эпос, вы увидите, что там никто из героев не пытается хитрить. Если кто-то кого-то убил, он идет и говорит: «Я убил». И то же самое происходит на судебных собраниях у скандинавов. Как решались дела об убийстве? Там тоже никто не отпирался: да, убил, потому что он негодяй. Примерно то же самое происходило у казаков, такая честность. И, кстати говоря, неслучайно сейчас в Скандинавии так популярен жанр детектива.

С полным текстом статьи можно ознакомиться на первоисточнике по адресу: https://gorky.media/context/prostranstvo-svobody-istoriya-i-mify-kazachej-volnitsy/